МНОГО ДЕТЕЙ НЕ БЫВАЕТ!

Когда она родила своего первенца (на днях, слава Богу, у неё родился уже четвёртый малыш!), к ней в роддом пожаловала её бездетная тётка — женщина «бальзаковского возраста» с довольно, скажем так, трудным характером, не самым доброжелательным нравом... Она принесла удивлённой роженице полный пакет черешни. На возражения и сетования моей подруги определённого содержания, тётушка её со знанием дела заверила: «Ешь, детка, молоко у тебя пока ещё не прибыло...» Недолго думая, молодая мамочка принялась уплетать спелые, аппетитные черешни за обе щёки... Подождав минутку, когда вновь испечённая мамочка войдёт во вкус, её родственница, близкий и родной человек, мнению которой юная девушка привыкла доверять, в буквальном смысле прошипела: «Что, очень вкусно тебе? Ешь, ешь, красавица, и запомни навсегда: это последняя в твоей жизни черешня!»

Не буду сейчас вдаваться в подробности, описывая, как бурно отреагировала моя хоть и молодая тогда, но очень эмоциональная подруга на эти слова, когда неё дошёл их смысл, но история, на мой взгляд, весьма показательна и поучительна!

Действительно, только став матерью, можно понять истинную сладость самоотречения, сам смысл материнской жертвенности! Смысл двух простых слов: ради детей! Не ущемить себя, не отказаться, нет! А порадовать своего маленького птенчика... От всей души порадовавшись при этом вместе с ним. За него. За себя...

Раз за разом, обращаясь к теме семей, взявших на воспитание обездоленных, оставшихся без родительского тепла и ласки детишек, я радуюсь. А ещё я начинаю привыкать. Понимать. Разделять. Не смотреть как на подвиг. А расценивать как зов души. Как веление сердца. Сердца большого и щедрого! Именно такого, как у моей сегодняшней собеседницы — Надежды Викторовны Лашковой, проживающей в посёлке Экспериментальном!

Поздний вечер одного из дней незадолго до праздника — Дня матери. Уютный дом в конце недлинной сельской улицы Специалистов, что идёт сразу вдоль ставропольской трассы. Но примечательна эта улица вовсе не своим расположением, своими ладными домиками, а замечательна она тем, что на ней живут сразу три семьи нашего района — семьи, в которых растут дети, потерявшие в один страшный момент своей жизни всё, что у них было: дом, тепло, ласку, заботу и любовь... Хотя, если подумать, было ли это всё у них в той, прошлой жизни? Полной дет- ских страхов и недетских лишений? Может, и не было. Ничего хорошего (простите меня, дети!) у вас не было... Зато сейчас точно у вас всё это есть! Убедилась воочию!

Захожу. Сразу же обращаю своё внимание на не один десяток пар обуви, аккуратно красующийся у входа на полочке. Раздумываю, перечисляя в уме, со знанием дела: купить, уследить, перемыть, начистить, приучить расставить...

В дверном проёме она — сразившая меня с первого же взгляда героиня сегодняшнего материала — Надежда Лашкова. Яркая внешность. Стильная одежда. Смелый, прямой взгляд. Рядом — внушающий доверие (опять же с первого взгляда!) муж Степан. Очевидный достаток в доме. При этом никаких вопросов к ней у меня в голове не возникло. Не успело... Надежда отвела меня в первую же на нашем пути комнату и тихо, но решительно произнесла тоном, не терпящим возражений: «Никакого упоминания о том, кто у меня свой, а кто приёмный, в Вашем материале не будет... Они все — мои дети. Мои и они дети! Вы понимаете?» Конечно, Надежда, я понимаю! Понимаю, в том числе, просидев у вас в гостях битых два часа и так и не разобрав, на самом деле, кто из них, Ваших девятерых, свой, а кто приёмный... Запуталась в именах — раз. Утонула в ваших горячих взаимных чувствах — два. Язык так и не повернулся ни у кого из вас спросить — три...

Мама... «Какая она у вас?» — спросила у детей. Слышу, казалось бы, обычные ответы... Красивая. Нежная. Добрая. Весёлая. Думающая. Заботливая. Нормальная! Цепляюсь за это слово: «В смысле?!» Надежда, улыбавшаяся до этого, неожиданно погрустнела: «Оль, да Вы понимаете, меня ведь никто нормальной-то, по большому счёту, не считает... Ни в школе. Ни в больнице. Нигде! Прямо в глаза спрашивают, зачем мне всё это было нужно... Люди и правда не понимают, ДЛЯ ЧЕГО ВСЁ ЭТО...» Я перевожу дух, собираюсь с мыслями, словами, борюсь с возникшим возмущением: «Надежда, а давайте им прямо с первой полосы районной газеты ответим, для чего!»

И тут взахлёб и хором!

Начиналось всё, казалось бы, запросто: очень хотелось девочку! Самой родить не получилось. Девочку-то нашли, но у неё оказалось два брата! Думали недолго. Забрали всех троих. Потом ещё. И ещё. Потому что так захотели. Так решили. Потому что на всех её — хрупкой, красивой, женственной — хватает! Не устаёт она потому что, эта всесильная мама... На работу ходит. Готовит-стирает-убирает, как все. Коршуном летит на защиту, если вдруг кто обидел. О «сопельках» говорит с нескрываемым, только мамочкам понятным, умилением. Устанавливает детям время для возвращения домой с «прогуляться» точно до минуты: 19.50, например. И все знают, что прийти домой в 19.55 — это катастрофа! Мама не просто расстроится, огорчится, у неё ведь паника начнётся!

Надежда отвечает на мой прямой вопрос: «Я сумасшедшая мать, Оль... Даже мать-маньяк, можно сказать!»

Господи, дай Бог всем детям на Земле по такой матери! Чтобы непременно таким вот сумасшедшим образом любила, защищала, берегла спокойствие ВСЕХ СВОИХ детей!