Меню
16+

Сетевое издание GAZETA-DM.COM

24.07.2015 16:00 Пятница
Категория:
Если Вы заметили ошибку в тексте, выделите необходимый фрагмент и нажмите Ctrl Enter. Заранее благодарны!
Выпуск 32 от 07.08.2015 г.

Русская в Абруццо - лосось среди мерлуццо

Автор: Ольга Тиасто
Писатель

Продолжение. Начало в предыдущих номерах.                                                                                

 ГЛABA 9

 KTO XOЧET ДOCMATPИBATЬ  CTAPИKA?

 

 

All the lonely people,

where do they all  belong?”

 (Paul McCartney, “Eleanor Rigby”)

Но, как говорится, "недолго музыка играла, недолго фраер танцевал". То ли новый   

образ жизни с застольями по вечерам подорвал его здоровье, то ли посещение

женщин с неумеренным потреблением "Виагры"- а только Дарио попал в больницу с диагнозом сердечно-лёгочной недостаточности.

 ----------------------------------------------------------------------------

* ЧИЧЧOЛИHA (ИЛOHA CTAЛЛEP)  — БЫBШAЯ ПOPHOCTAP,  ЗATEM – ЧЛEH ИTAЛЬЯHCKOГO ПAPЛAMEHTA

** Да здравствуют женщины! (ит.,прим.авт.)

В первый раз он оклемался достаточно быстро и вернулся к холостяцкой жизни в Челлино, но удача оставила его. Дела шли уже не так хорошо, и лечащий врач Контришани, которого дед почему-то упорно звал "Ундришани", зачем-то назначил ему преднизон .

Странно, подумала я; не бронхиальная же у него астма? Но не вмешалась; давно уже считала себя медиком "бывшим", дисквалифицированным, и в методах лечения могла не разбираться. Скоро дед опять угодил в больницу, и там уж совсем захирел. Ни с того ни, с сего у него кружилась голова, он стал спотыкаться и падать на ровном месте, кожа стала сухой и покрылась тёмными пятнами...Вскоре ходил уже, только толкая перед собой тележку на колёсиках, похудел и зачах.

И соображал хуже: говорил, что в больнице лежит три месяца, хотя на самом деле был там всего две недели- потерялся во времени.

Дело со ссудой на квартиру затягивалось. В конце концов, и сам Этторе уже не верил в возможность её получения. Мы провели всю осень в его сарае, началась зима...

Топили печкой с газовыми баллонами; все стены покрылись серой плесенью, только вокруг наших голов над кроватью виднелись светлые ореолы на фоне чёрных грибов. Видно, головы испускали тепло или какие-то невидимые лучи, отгоняющие плесень...

Дочка, вернувшись на каникулы из Рима, ужаснулась, застав нас в таком состоянии. Это была, действительно, наинизшая точка падения!

Я хотела всё бросить и вернуться с собакой в Россию...

И вот- о, чудо!

В банке, наконец, зашевелились; мне выдали ссуду и в начале февраля мы въехали в новый дом!

Незадолго до этого Рино и Мария забрали деда из больницы к себе.

Вот и правильно, и хорошо. Вот и жил бы он там себе, припеваючи!..

Так нет. И двух месяцев не прошло, как он буквально взмолился оттуда его забрать.

- Скорей, Марчелло, — просил, — не тяни!

Зная Марчелло, я понимала, что мне остались считанные дни свободы- пока из магазина не привезут диван. Марчелло- он такой; забрал бы деда и раньше.

- Ты понимaешь, как ему плохо с Рино?...Рино- это засранец.

- А ты понимаешь, как мне будет плохо с твоим отцом?- возражала я, думая про себя: "Ах, как мне жаль, что двум засранцам трудно ужиться вместе; но в конце концов, как -нибудь поладят между собой!"

-Да ну, брось! Он будет давать тебе деньги из пенсии...

-Ох, да не хочу я ничего! Пусть лучше остаётся в Монтесильвано. Ты что, не помнишь, как он себя вёл, когда мы жили в Челлино?

-Э! Ты всё не можешь забыть! Теперь он всё понял, будет вести себя по-другому.

Да уж, конечно! Горбатого, как говорят...ничем не исправишь.

Марчелло, в приступе доброты, хотел привезти из Челлино дедову кровать и поставить её в нашей -единственной- спальне, чтобы мы спали "втроём, все вместе".

- А что такого? Он- старый человек, не обращай внимания...

-Как- "не обращать внимания"?- возмущалась я. — А если я ночью встаю в туалет, например? Я что, должна быть всегда одета? Даже ночью не могу быть в майке и трусах, расслабиться?

- Можешь быть в чём хочешь, это всё ерунда, — уверял Марчелло.

Ему, всё детство и юность проспавшему в постели вдвоём с бабушкой, было непонятно, почему мне не хочется спать втроём в одной комнате с ним и его отцом, подключённым, к тому же, на ночь к булькающему кислородному баллону.

Нет, нет и нет. Я лучше подожду дивана и буду спать на нём одна. А вы там, в спальне, уж сами как-нибудь.

И вообще- чем позже всё произойдёт, тем лучше. Тянуть время!

Не то, чтобы я желала, чтобы с дедом случилось что-то плохое. что помешает ему переехать к нам; но на вмешательство провидения всё же надеялась...

...Но вот диван привезли. Он хорошо вписался в обстановку. Единственным, кто в неё абсолютно не вписывался, был дед.

Он портил всё.

    

                                    ………………………………

Когда мы прибыли, Дарио сидел один в заставленной, захламлeнной квартире Рино и был явно не в своей тарелке. Он приготовился к отъезду, но никто не собрал его вещи. Мария была ещё на работе, а Рино- кто его знает, где. В своих бесконечных скитаниях по улицам Пескары, в безнадёжных попытках подцепить какую-нибудь заблудшую домохозяйку или наивную украинку- прислугу.

Тут же выяснилось, почему деду было у Рино "нехорошо".

Во-первых, он не мог никуда выйти: в квартире на первом этаже не было даже балконa, и был, во-вторых, весь день предоставлен самому себе.

В третьих, ему не давали вволю смотреть телевизор. По вечерам Кристина бесконца смотрела мультфильмы, что было, замечу, странно в её-то тринадцать лет; а днём он не мог понять, каким из разбросанных по квартире различных пультов надо пользоваться- их было много, от разной техники, и ни один не работал.

В- четвёртых, лежанка, на которой он спал, имела твёрдую спинку, в которую он, поворачиваясь, упирался коленями.

И в пятых-шестых, Рино всегда проветривал квартиру, напуская холод и сквозняки, а потом до поздней ночи не давал старику спать, сидя у него в изголовьях за компьютером. (Никак- а что же ещё?- по ночам смотрел порнографию).

Ну, если так, обрадовалась я, то все эти препятствия- легко устранимые и проблемы- разрешимые.

Привезти сюда из Челлино дедову кровать, выкинув твёрдую лежанку, дать ему в руки правильный пульт, пометив его предварительно; не напускать сквозняков, унести компьютер в другое место- и всё в порядке!...

Но, похоже, никто не хотел разрешать проблемы; дед твёрдо решил покинуть Рино и жить от него вдалеке.

Моим надеждам не суждено было сбыться.

Пришла с работы Мария и деловито собрала его пожитки. Дала мне целый ящик лекарств и лист предписаний- что и во сколько давать. Дельтакортен (преднизон) присутствовал в массивных дозах три раза в день. Предупредила меня о том, что дед "часто падает в ванной" и ему "нельзя закрывться изнутри- может разбить себе голову". И верно: он весь был покрыт ссадинами и корками, а руки и лоб- тёмными пятнами, похожими на синяки...Ноги раздулись и отекли, кожа истончилась на манер папиросной бумаги и, как выяснилось позднее, при малейшей травме отслаивалась лоскутами...

Вот в каком состоянии вручали мне Дарио.

-А что это у него за пятна?- спросила меня Мария, по профессии медсестра, без надежды на ответ. Обычно она, наоборот, объясняла мне всё, что касалось медицины в частности и жизни в целом.

-Этого я не знаю, но на первый взгляд- реакция на какое-то из тех лекарств, что он принимает, — сказала я и, ещё не просмотрев весь список, заподозрила преднизон.

Последним диагнозом, что поставили деду, был "фиброз лёгких" и, возможно, преднизон в какой-то мере рассасывал уплотнения в лёгочной ткани, "размягчая” её, но действовал на всё остальное так, что фиброз казался детской шалостью по сравнению с "побочными эффектами".

Вернулся Рино и проинструктировал меня, как обращаться с кислородными баллонами, стационарным и переносным, а также позвонил в агентство, которое привозит на дом кислород и дал им наш адрес...

Я была близка к обмороку.

Рино, напротив- доволен и счастлив. Вполголоса пожаловался мне на деда- мол, жмот он порядочный; деньги держит при себе в карманах жилета, не снимает его ни днём, ни ночью- раскошеливаться не хочет.

И правда, у дедa был синий жилет военно-охотничьего образца со множеством накладных карманов, с которым тот не расставался никогда; носил его поверх свитера или пижамы- всего того, во что был в данный момент одет.

Наконец,  мы двинулись к выходу, ведя за собой Дарио, катя кислородный баллон, неся ещё один через плечо...И я понимала, что всё это не потяну, весь этот сложный уход за дедом, требующий специальной подготовки, техники и персонала. Для этих загрузок и перезагрузок дыхательных аппаратов нужны были, как минимум, два квалифицированных ассистента.

- Ну, давай...Будь здоров, Дарио!- сказала Мария дрогнувшим голосом, целуя его в дряблую щёку.

- До свиданья, Мария, — отвечал он, всхлипывая и утирая слезу.

Какое горе!...Казалось, его увозят насильно, и ему тяжело прощаться с любимыми детьми! Так что ж тогда не остался, раз все эти слёзы расставания?!- спросила я у Марчелло потом.

-Эх, Ольга...Ты не знаешь, какой Рино засранец, — упрекнул меня он. — То были слёзы облегчения!

- Ничего; будем ухаживать по очереди, — сказала я Марии, главным образом, успокаивая саму себя.- Может, два месяца мы, и два-три месяца- вы?...

Мои слова повисли в воздухе, оставшись без ответа.

Повторяю: я не верила, что всё это случилось со мной.

Я должна была быть последней в списке тех, кому надлежало досматривать деда.

Кто хочет досматривать старика?...

Вопрос был риторическим.

Досматривать старика не хотел никто.

Добавить комментарий

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи.

329