TUTTI MATTI . ИЗ ИTAЛИИ : BCE C ПPИBETOM!
"Да, именно этим я теперь занимаюсь.
Бельё и носки..."
ГЛ A B A 4.
M O Я K Л И E H T У P A.
Да, именно этим я теперь занимаюсь.
Бельё и носки. Товар для пожилых мужчин. Устраивает?
Худшие покупатели, которых можно себе представить — это пожилые мужчины и их пожилые жёны.
Лучшие?...Молодые женщины.(Как вы догадались?...)
Так вот: опять о невежестве. Казалось бы, что может быть проще, чем купить себе пару трусов или пару дешёвых носков? Майку?...
Какой особый интеллект нужен для выполнения такой несложной операции?
Ан нет! Для многих итальянцев, и не всегда пожилых, и эта задача — не из лёгких. Надо, как минимум, знать свой размер майки, трусов и обуви.
И не перепутать.
- Э... нужна мужская майка, — говорит мне синьора и сразу начинает рвать пакет, чтобы добраться и пощупать.
- Какого размера? — спрашиваю я, стараясь отнять вещь ещё до того, как она мне испортит упаковку; наверняка ведь взяла не то, что ей нужно.
- Ну...для мужчины шестидесяти лет, — отвечает она. Или "для мальчика двадцати лет" — другой вариант.
- Синьора, мужчины шестидесяти лет бывают разные, — говорю я и пытаюсь выяснить примерно, худой этот синьор или толстый.
- Не знаю...носит штаны...пятьдесят два, — вспоминает она.
При чём же тут, господи боже, штаны?
Я разворачиваю, одну за другой, все размеры маек, от самой маленькой до XXL. И вижу, что синьора смотрит бараньими глазами.
Те ей кажутся огромными, а те — слишком маленькими, потом те, что казались маленькими, кажутся уже большими; она путается и среди целого спектра размеров не находится ни одного, который подошёл бы её мужу.
Наконец меня радует:
- Не знаю...В следующий раз, может быть, приведу его.
И с этим отчаливает от прилавка.
Я приветливо улыбаюсь, заворачиваю все майки и злобно скрежещу зубами ей вслед.
- Ва фан'куло!*, — шепчу ей в напутствие. — Ва!
То же — с носками. Высокий процент покупателей убеждён, что носки имеют такие же точные размеры, как обувь: например, тридцать девять или сорок два с
- — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — -
*“иди ты в задницу” ( ит.)
половиной.
Что приводит меня к выводу о том, что эти люди никогда раньше не покупали и не носили носков.
В действительности же носки имеют свойство, в отличие от обуви, растягиваться, и потому размеры их для мужчин такие: 39 — 42 или 43 — 46.
Не верят. Те, у кого рзмер ноги 38 — 39, а таких маленьких мужчин здесь много, не верят, что им подходят носки "39 — 42". Номер "42" их смущает, повергает в сомнения:
- Да нет, эти мне — большие. Что я буду делать с "42"? Они с меня спадут...
- Не спадут, — уверяю я. — Здесь же написано: "39 — 42", а значит, для всех четырёх размеров подходят...
Но он даже не слушает. Они плохо слушают объяснения, даже если за этим к вам обратились. Продолжает своё:
- А нет у вас "39"?
- Синьор, такого размера не существует. Есть "39 — 42", минимальный размер, а отдельно "39", "40", "41" — нет...
- Жаль...
- Но вы возьмите эти, они Вам подойдут, потому что...
- Жаль. Жаль. Жаль...
- Синьор! Носки — это не туфли; они растягиваются...
- А?!...А таких вот, белых, тоже нет тридцать девятого размера?
- Есть; но только — я же Вам объясняю — написано: "39 — 42". Это Ваш размер!
- Жаль. "42" мне большие. Арриведерчи.
Уходит.
...Тьфу!...
В таких бесполезных тягомотных дискуссиях теряется уйма времени; но они,чаще всего, никуда не спешат, эти провинциальные итальянцы.
Итальянцы не любят тратиться, они бережливы, как сами о себе с гордостью говорят.
Многим доставляет удовольствие устроить спектакль из приобретения самой, казалось бы, незначительной вещи, как, например, лак для ногтей или пластмассовый браслетик за пол — доллара ребёнку. Семья может убить на это весь вечер и получить от этого массу приятных эмоций. Участвуют все: мама, папа, дедушка, тёти и дяди. И всем интересно копаться в этом барахле(летом мы продаём бужутерию).
Только я и, похоже, ребёнок, не разделяем этого удовольствия; я бы успела за это вреня выбрать и купить три норковых шубы и пять бриллиантовых колье — было бы за что — и пойти с лёгким сердцем ужинать или в кино...
- ...а этот цвет? Гуарда, ке бэлло!("Посмотри, какая прелесть!")Померь этот...нет, почему тебе нравится самый некрасивый? лучше этот...Нет, ты должна взять какой тебе нравится, — и каждый суёт, тычет девочке под нос свой. — Выбирай: тот или этот?!...Нет, ты должна решить...Ты решила ?! Точно?! Ты уверена?!...
Те же вопросы задавал мне страшным голосом Марчелло, когда я покупала себе видеокамеру; как будто я решилась на опасную операцию или прыжок с моста.
Дитя кивает головой. Я качаюсь с носков на пятки, умильно улыбаюсь и злобно мычу про себя.
...Наконец — то выбрали!
- ....или лучше этот? — в последний момент ребёнку подсовывают другой браслет. Он опять в замешательстве. Ему нравятся все.
Но взрослые своим дурацким поведением не дают возможности быстро решить несложную задачу.
Девочка беспомощно смотрит на маму и жалобно говорит:
- Скажи мне ты, какой выбрать.
Их куча, этих блестяшек; одна стоит другой — да возьми ты любую, не глядя!
- Нет, — твёрдо отвечает мама — педагогический момент! — Ты сама должна выбрать.
Но она ведь ужа выбрала!
- Возьми этот, — суёт бабушка самый страшный из всех.
- Не — ет, — тянет внучка, уже в слезах.
Родители своей готовностью стоять и ждать сколько угодно меня поражают. Как же решаются в этих семьях более серьёзные дела?
Неудивительно, что семья, влезшая в долги — смотрели мы по телевизору — в составе мамы и трёх сыновей села в машину и бросилась дружно с моста.
Теперь кое — что проясняется
- Я вижу, что ты не решила. Значит, тебе не нравится, — заключает мама. — Когда я тебя вижу такой нерешительной...Всё, пойдём! В следующий раз!
- Не — еет!! — начинает верещать дитя, плачет, бьётся в истерике, и родители тащат её дружно прочь. Она хватается обеими руками за ящик с браслетами, грозя мне всё перевернуть.
- Порко Джуда! — не выдерживаю я, хватаясь за ящик с другой стороны. Надо же было спровоцировать такое, довести до истерики ребёнка, а заодно, почти, и меня.
Через полчаса зарёванную внучку приводят обратно и весь спектакль повторяется. Но теперь она уже умней и согласна на всё.
...И последний момент. Держа выбранный браслетик двумя пальцами передо мной, мамаша вкрадчиво спрашивает:
- Сколько?
- Две тысячи*, — скромно говорю я. Повторяю, так как раньше уже говорила, но они "забыли".
- Один?!
…………………………..
* 1 $ USA (прим. авт.)
- Один, — подтверждаю я, стискивая зубы. ( А сколько же — килограмм?)
- Ну, это слишком, — хмурит она брови, — а тысяча — не пойдёт?
- Не — а, — говорю я. Из вредности.
Я такое г... ребёнку могу подарить. Но эта семья мне противна, всем своим глупым и занудным поведением, и их " семейное представление из — за двух тысяч лир меня достало.
...И таких много.
Кажется, сам господь бог поселил этих людей, неприспособленных решать проблемы, медленных, нерасторопных, порой отчасти слабоумных, в стране с благодатным климатом, где многие получают приличные пенсии, пособия и не должны бороться за выживание.
В то время как у нас такие деньги не платят и мудрейшим из мудрейших.
У нас бы такие люди просто пропали, став жертвами внезапных перемен в обществе, кризисов, разных махинаций и любых обстоятельств на каждом шагу.
Взять мою маму например: тридцать пять лет проработала инженером на закрытом предприятии министерства обороны. Она получает пенсию в два — три раза меньшую, чем любой старичок в Италии, не знающий размера своих трусов и вообще ничего конкретного о жизни. Увы!
Отвлечёмся и скажем, что в нашем сельскохозяйственном регионе Абруццо трудно было бы найти пожилую женщину — инженера на пенсии.
Здесь такая пенсионерка, прежде всего, получила бы большое выходное пособие, а также пенсию, которая позволила бы не беспокоиться уже ни о чём.
Va bene!*
Но случается, что и другие коллеги теряют терпение. Не только русские в Италии.
Г Л A B A 5 .
K O M M E P C A H T Ы TEPЯЮT T E P П E H И E.
Всем известный Паскуале продаёт горячую свинину (поркетта), индюшатину и жареных кур у сантуария святого Габриэля.
Там всегда много паломников и туристов. Но он там такой не один: напротив него с такой же машины торгует приятель его, конкурент.
И это действует на нервы обоим.
*Va bene! — HУ, ЛAДHO; XOPOШO (ИT.)
А тут ещё покупатели — какакацци*; подошли вдвоём, но один почему — то к Паскуале, а другой — к машине — прилавку напротив:
- Вот этой индюшатинки мне отрежь!
- Вот этой? Сделаем!..
Паскуале с готовностью режет индейку, взвешивает, заворачивает, выбивает чек...
Но тут другой клиент, тот, что пошёл к мяснику напротив, друга зовёт:
- Да иди сюда! Глянь, какая индейка хорошая!
Тот глянул: и впрямь хорошая. Хоть и у Паскуале — не хуже.
- Ага. Тогда и я здесь возьму, — и переходит напротив.
- А как же индейка, приятель? — кричит ему вслед Паскуалино, потрясая кульком.
- А ничего! — смеётся тот и машет небрежно рукой. — Сам покушаешь...
"Простота", в таких случаях говорит Марчелло...Но не все на эту "простоту" спокойно реагируют. Иных она выводит из себя.
Паскуале вышел из — за прилавка, грузно спрыгнул с машины, настиг покупателя...и как врежет кульком с индейкой!
- Баш — штардо! Брутто фильо ди пут — тана!**...
Тот аж присел.
Говорят свидетели — очевидцы, что те двое ушли тихо — тихо, ни слова не проронили...Не хотели с Паскуале связываться, в нём зверя будить.
На том же базаре у сантуария несколько дней спустя ещё один случай произошёл. Видно, покупатели там вконец избаловались.
На этот раз с обувщиком, Пеппино.
Потом — то он своё место у святого Габриэля продал, оставил, так как, он говорит, точно там все — какакаццы.
Дела его шли неважно. Сколько он денег своих кровных в обувь вложил — один святой Габриэль знает, а народ — не то, что в прежние времена. Тратить не хочет, экономит. Хорошую обувь не берут; только старые синьоры ещё тапочки себе покупают — зимой ноги греть.
А ты стой тут на холоде, жди.
В последнее время и тапки у Пеппино не шли. Уже расклеиваться стали, так он их по базарам затаскал, а по двадцать тысяч никак не идут.
Решил распродать по десять тысяч, себе в убыток, лишь бы от них избавиться, и то: берут, будто одолжение тебе делают!
Вот подходит к Пеппино синьора, зажимистая, хитрая такая; одна из тех, кто считает продавцов идиотами, а себя умной...
- Сколько ж тапочки?
- — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — -
*Cagacazzi - нехорошее слово ; означает тех, которые не знают, чего хотят, и зря морочат вам голову, а
дословно – “ действуют вам на “каццо” — в этой — то части слова и нехорошесть (прим. aвт.)
** Bastardo, figlio di puttana — сволочь, поганый сукин сын (прим. авт.)
- Десять тысяч, синьора, особая цена, — говорит Пеппино елейно; сама чуткость, вежливость и надежда...
Она думает, щупает, находят вместе нужный размер, и кладёт их Пеппино в пакет, вздыхая и морщась от того, что десять тысяч — всё — таки десять, а не двадцать, увы...Синьора лезет в карман, кряхтит и — протягивает:
- На! Три тысячи...хорошо? Давай, давай, милок: хорошо! Три тысячи тебе — хорошо...
Пеппино вкрадчиво улыбается, откладывает в сторону кулёк и щурит глаза. Ласково синьору манит к себе за прилавок:
- Иди сюда, синьора, иди — иди...иди!
Синьора, улыбаясь, не чувствуя подвоха, идёт: вдруг ей ещё какую диковину за три тысячи покажет? А Пеппино ведёт её за фургон, туда, где никто их не видит, и там — блямс! блямс! — влепил ей затрещину, здоровенную оплеуху!...
И тут же вышел обратно, как ни в чём не бывало.
- Sei pazzo! matto!..."Ты сумасшедший!" — кричит синьора из — за фургона, придя в себя.
А обувщик потирает руки, довольный, что свидетелей нет, и чувствует себя намного лучше. Врезал как следует хоть одной — и на душе полегчало.
Мне этот случай поднял настроение и сильно меня потешил. Уж кто, как не я, сто раз терял с покупателями терпенье! И изводили они меня, и хотелось мне сделать так, как поступил Пеппино...
Мужества лишь не хватало.
Добавить комментарий
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи.